Иран и россия_ расходимся, как в море корабли - кавполит

Особое Мнение Автор блога

Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков 14 марта сообщил, что российско-иранские отношения уже, оказывается, «достигли нового уровня», и Москва не жалеет сил для их дальнейшего развития. Причины, заставившие Кремль выступить с подобным заявлением, вполне очевидны – необходимо затушевать то неприятное обстоятельство, что в вопросах развития экономического партнерства с Россией позиция Ирана ужесточилась. Ну и заодно послать Тегерану сигнал о готовности Москвы это самое партнерство всячески углублять.

Но времена

изменились. И если еще год или даже шесть-восемь месяцев назад Иран с энтузиазмом бы отреагировал на подобный сигнал Москвы, то сейчас его по большому счету проигнорировали. Первым это почувствовал на себе министр энергетики РФ Александр Новак, который после переговоров в Тегеране с иранскими чиновниками с раздражением заявил, что «Иран тормозит осуществление контрактов с Россией по строительству ТЭС в Бендер-Аббасе и электрификации железной дороги на участке Гармсар - Инче - Борун, выдвигая новые условия по ценам».

Неприятным сюрпризом для российского министра - занятого, помимо иных вопросов, челночной энергодипломатией, сколачиванием альянса «Россия-ОПЕК» на предмет замораживания объемов добычи нефти хотя бы на уровне объемов января нынешнего года – оказался и ответ иранской стороны на данную инициативу. «Пусть нас оставят в покое до тех пор, пока мы не выйдем на рубеж добычи в 4 миллиона баррелей в день. После этого мы к ним (инициаторам замораживания – И. П.) присоединимся», - отрубил, комментируя российскую инициативу, министр нефти Ирана Бижан Зангане 13 марта. Надежды Москвы и реалии рыночной конъюнктуры

В оценке проблем, возникших в ирано-российских экономических, и не только, отношениях, Москва сохранила традиционный подход – переложила всю ответственность на Иран. Комментируя ситуацию, официальные российские обозреватели непринужденно заявили: «Договориться с Ираном непросто и даже уже согласованные вопросы в Тегеране легко могут переиграть… Российские компании совершают ошибку, считая, что если что-то записано в протоколе межправительственной комиссии, то можно уже приступать к стройке - в Иране многое решают личные связи, и важно найти сильного местного партнера».

Подобные утверждения вызывают как минимум два возражения. Во-первых, российско-иранская межправительственная комиссия, сопредседателем которой является господин Новак – одна из самых неэффективных бюрократических структур, никоим образом на развитие экономического партнерства между Москвой и Тегераном в положительную сторону не влияющая. Парадокс – товарооборот между двумя странами уже несколько лет как достиг исторического минимума (так, доля Ирана во внешнеторговом обороте России в 2011 году составляла 3,4%, в 2012 году - 0,6%, в 2013 - 0,19% и с тех пор с незначительными колебаниями на этом уровне и остается), а комиссия продолжает штамповать протоколы, проекты и прочие декларации, не имеющие ничего общего с реальностью.

Во-вторых, что гораздо важнее, никакие личные связи и приобретение «сильного партнера» в Иране работать не будут, если репутация напрочь испорчена. Как, собственно, и обстоит сейчас в Тегеране с репутацией российского бизнеса.

Проекты «Большой энергетический мост Россия-Азербайджан-Иран» и «электрификация дороги Гармсар-Инче-Борун» обсуждались, начиная с 2013 года. Что примечательно, особых технических сложностей их реализация не представляла. Ведь о том же «Большом энергетическом мосте» в мае 2014 года замминистра энергетики Азербайджана Натиг Аббасов сказал следующее: «С технической точки зрения Азербайджан давно готов начать транзит электроэнергии из России в Иран через свою территорию. Все линии электропередач и подстанции уже готовы к этому».

И действительно - электросети Азербайджана и России уже соединены электрораспределительными сетями «Дербент» и «Ялама». В свою очередь, энергообмен между Азербайджаном и Ираном осуществляется по пяти линиям: «Парсабад I», «Парсабад II», «Астара», а также посредством 132-киловольтных ЛЭП «Джульфа» и «Араз».

Более того, Иран, испытывающий дефицит энергообеспечения, готов был в тот период и заплатить запрашиваемую Россией цену – действовавшие санкции диктовали удорожание проекта, и в Тегеране это понимали.

Однако Россия всячески притормаживала, если не сказать откровеннее – саботировала и энергетический, и железнодорожный проекты, опасаясь, что ее активность в реализации с Ираном совместных экономических проектов вызовет негативную реакцию Вашингтона. Доопасалась. После отмены санкций к проектам проявили интерес и Китай, и итальянцы, и французы. У Тегерана появился выбор и возможность поиграть на снижение цены. Ничего личного – только бизнес, и возмущение господина Новака выглядит в данной ситуации более чем странным.

Впрочем, это такая традиция. Когда Москва разрывает контракт на поставку в Иран С-300, когда саботирует реализацию совместных проектов – это считается нормальным, «взвешенным подходом». Когда происходит ответная реакция – что, собственно, мы и наблюдаем в «нефтяном» вопросе и в позиции иранского министра Махмуда Ваези, заявившего что цена контрактов на сооружение ТЭС в Бендер-Аббасе ("Технопромэкспорт" "Ростеха") и электрификацию железной дороги Гармсар-Инче-Борун (ОАО РЖД) должна быть пересмотрена с учетом нынешних экономических реалий – российская сторона разражается намеками на некое злокозненное «вероломство». В очередь, господа, в очередь!

С 2011 года, с момента, когда «калечащие» - по определению Хиллари Клинтон – санкции против Ирана достигли своего пика, Тегеран регулярно предлагал Москве крупные совместные экономические проекты, в обмен на реализацию которых российской стороне гарантировались различные преференции, в том числе – и в постсанкционный период.

Москва отделывалась отговорками, притормаживанием и прочими, казавшимися ей крайне хитроумными маневрами. Хотя тот же Китай за этот период – с 2011 по 2014 гг. – нарастил объемы товарооборота с Исламской республикой с 36 до 47,5 миллиарда долларов (у России с Ираном все это время – около миллиарда).

Президент Ирана Хасан Рухани и глава Китая Си Цзиньпин. Китай через экономические связи крепко привязывает политически к себе своих партнёров.

Санкции после подписания Венских соглашений были частично сняты – и что мы наблюдаем? В Иран с большой и тщательно проработанной программой экономического сотрудничества прилетает руководитель второй по величине экономики мира – председатель КНР Си Цзиньпин. В Риме и Париже бизнес-сообщество пытается попасть на встречу с Рухани во время его европейского турне. При этом немцы побывали в Тегеране на несколько месяцев раньше. А Москва?

Впрочем, ее пассивность вполне объяснима. За все эти годы Россия так и не смогла сформулировать свой «иранский проект» - ни в политическом, ни в экономическом плане. Победные реляции о том, что иранские продукты частично заместят импортировавшиеся с Запада, что будет облегчен визовый режим для деловых контактов, налажена нормальная банковская система для обслуживания мелкого и среднего бизнеса двух стран и многое другое – так и остаются строчками на бумаге, не наполненными реальным содержанием.

Ко всему этому следует добавить, что у российского бизнеса нет серьезной «иранской» истории. Он не обеспечен финансово, поскольку в отличие от западных компаний, не имеет доступа к дешевым «долгим кредитам». Вдобавок к этому – незнание специфики и особенностей как самого иранского рынка, так и менталитета иранских предпринимателей, а это очень серьезный барьер, способный довести до отчаяния любого, кто решил «с нуля» завязать деловые отношения с Исламской республикой. Если французские, немецкие, не говоря уже об английских и турецких, компании имеют за плечами по 30-40, а то и по полсотни лет истории деловых отношений с Ираном, то у российских бизнесменов такие традиции отсутствуют. Если дипломаты в западных столицах не гнушаются читать местным предпринимателям лекции об особенностях ведения дел в Иране – то российские «птенцы гнезда Лаврова» об этом даже и не задумываются.

Итог – очевиден, и для России печален. Никаких преференций на иранском рынке Москва не получит – все на общих основаниях в порядке очереди. С учетом экономического кризиса – иранцы продолжат «отжимать» цены на возможные проекты с Россией. Если добавить к этому нарастающие политические противоречия – в отношении головокружительных кульбитов российской внешней политики в Сирии, в отношении наметившегося диалога Тегерана и Анкары, и многого другого – то перспективы ирано-российских отношений начинают выглядеть совершенно не так, как пытаются представить их российские официальные лица. Что, будем объективны, вполне логично. За непостоянство, виляния, стремление усидеть на нескольких стульях разом – всегда приходится платить. Хотя Москве это и кажется сегодня несправедливым… Игорь Панкратенко

http://haqqin. az/

Альберт Мачигов 21 марта 2016, 11:11

Спасибо за содержательную статью. С Ираном российская дипломатия сварила кашу, которую сегодня и завтра будут есть другие. Уже устал критиковать МИД РФ в своих статьях и не хотел бы этого делать (всё таки Лавров имеет нашу гаплогруппу L3), но они на Смоленской площади игнорируют уже который год все наши предложения (ещё до обвала своими же усилиями цен на нефть). У нас есть конкретные предложения, которые дальше Кавполита никто не слышит, пока. А Новак не специалист по Ирану и по Исламу, в Иране же исламский фактор мог бы нам помочь оччччень сильно. В Москве этого не могут понять.