Есть ли в россии современные фармпроизводства_ деловой климат_ бизнес_ lenta. ru кредит яндекс

Есть ли в россии современные фармпроизводства_ деловой климат_ бизнес_ lenta. ru кредит яндекс

Работа Центра направлена на продвижение российских производителей и формирование новых рынков сбыта их продукции, а также должна способствовать снижению доли импорта в промышленных отраслях.

Решение о строительстве нашего первого завода в Московской области было принято до вступления в силу законодательства РФ относительно правил GMP. Но акционеры компании уже тогда понимали, что их стратегическая цель — развитие российской фармацевтики в целом. Понятия «новая российская фарма» еще не было, но уже чувствовалось, что все это приведет к чему-то глобальному, поэтому было решено строить завод по современным стандартам.

В России таких производств практически не было. Отечественные компании, и мы в том числе, обращались к помощи международного консалтинга. Мы пригласили подрядчика, который подготовил проект в соответствии со всеми существующими на тот момент производственными стандартами для фармацевтики, и реализовали его. Никаких проблем с этим не возникло.

Сложности были в другом. Во-первых, никто толком не понимал, что это за GMP, зачем он и как он действует. Было мнение, что это некий барьер для входа на рынок, что это очень сложно организовать, поэтому лучше покупайте готовые лекарства — такую позицию в отношении российских производителей транслировала прежде всего «большая фарма». Коммуникации с иностранными партнерами тогда не было, а такие «страшилки» активно распространялись. Но мы люди бесстрашные — изучали стандарты, разбирались… Выяснилось, что все понятно, есть четкие правила, их достаточно перевести на русский язык и внимательно прочитать.

Была сложность с запуском завода — людей, понимающих, что такое GMP, в то время было не так много. Здесь мы действовали самостоятельно: смотрели разные подходы, организацию производства, посещали семинары, которые проводили те же самые консалтинговые компании. И в итоге запустились.

В израильской компании я работал в дивизионе, который занимался производством химических субстанций, а в России, как я уже сказал, этого практически не было. Мы решили создать здесь структуру, которая будет производить субстанции — и дженериковые, и инновационные — сначала для российского, а потом и для международного рынков.

Полтора года назад у нас не было ничего вообще. Один человек в департаменте, ни оборудования, ни места, ни опыта. Первоначально все делалось исходя из опыта, который я приобрел в Израиле, но в процессе мы очень многое поменяли, усовершенствовали. Сегодня у наших ребят меньше практики, зато просто невероятные амбиции и энтузиазм — при таких условиях добиться результатов можно гораздо быстрее.

Мы нашли здание на полторы тысячи квадратных метров. Оно было не в лучшем состоянии, 20 лет не использовалось, притом что самому дому более сотни лет. За четыре месяца здание превратилось в один из самых продвинутых лабораторно-производственных комплексов.

Сложности были в том, что когда я в конце 2014 года начал работу, как раз обсуждались санкции в отношении России. Большая часть оборудования к нам должна была прийти из Европы и США, а для некоторых поставщиков это был вообще первый выход на российский рынок. Со многими пришлось встречаться, разговаривать — пришлось поработать, но в итоге все разрешилось хорошо. Сегодня половина оборудования в нашем департаменте уникальна — такого нет в России, а некоторых образцов — и во всей Восточной Европе.

Трудности были с персоналом. Уровень химиков, которых мы набираем в России — выпускников СПбГУ, МГУ, других университетов, — действительно высокий, талантливых химиков легко найти. Но нам нужны еще и инженеры химии, а в России такой специальности уже лет 25 как нет — она просто пропала. На первом этапе мы брали инженеров из разных отраслей: из нефтянки, пищевой промышленности, инженеров твердых лекарственных форм. Я давал им начальные навыки. Процесс обучения был довольно длительный, но сегодня группа из 10 инженеров неплохо справляется со своими задачами. Хорошая новость в том, что мы сейчас активно общаемся с вузами, включая питерский технологический институт, химфармакадемию и другие, и ректорат согласен пойти на изменение программ, чтобы начать обучать химических инженеров. Так что, думаю, в ближайшем будущем мы эту проблему тоже решим.

На производстве роботизация возможна и нужна, но в разработке — нет. Фармацевтика в этом плане отличается от других отраслей. Чтобы добиться успеха, все нужно делать руками, постоянно проверять и контролировать вручную. Даже такие компании, как Pfizer — наверное, самая продвинутая в мире в плане роботизации, — и то не использует роботов больше, чем процентов на сорок. У нас важнее люди. Это наш главный ресурс, без них ничего бы не было, мы ничего не разрабатывали бы. В ближайшие лет двадцать мировая фармацевтика на роботов не перейдет.

Анастасия Никифорова

Есть ли в россии современные фармпроизводства_ деловой климат_ бизнес_ lenta. ru кредит яндекс