Как власти легализовали чёрных лесорубов

Изначально неплохая идея Рослесхоза по борьбе с незаконными вырубками обернулась, по сути, легализацией чёрного бизнеса. С начала года лесопромышленников обязали декларировать все сделки с древесиной в единой электронной системе. По задумке так: если информации по твоей сделке в системе нет, значит, ты вырубил лес незаконно. Такая простая схема должна была выдавить нелегалов с рынка. Но чёрные лесорубы, наоборот, от этого только выиграли. А пострадали те, кого планировалось защитить – добросовестные предприниматели.

Легализация нелегалов

Ужесточать лесное

законодательство в России начали чуть более года назад. С 1 января 2015 года предпринимателей обязали при транспортировке древесины иметь сопроводительные документы. Штрафы за нарушения большие: от 30 до 50 тысяч рублей – для физлиц, от 500 до 700 тысяч рублей – для юрлиц. С 1 июля 2015 года необходимо декларировать все сделки по древесине, а с 1 января 2016 года нужно вносить всю эту информацию в Единую государственную автоматизированную информационную систему «Учёт древесины и сделок с ней», коротко – ЕГАИС. Штрафы тоже нешуточные: от 7 до 25 тысяч рублей – для физлиц и должностных лиц, от 100 до 200 тысяч рублей – для юрлиц.

Такими методами в России пытаются решить проблему незаконных вырубок, но эти меры не срабатывают. Теневой лесной бизнес уже так развит, что с лёгкостью преодолевает все эти барьеры. Чёрные лесорубы уже давно научились «легализовывать» свой бизнес на стадии вырубки, а потому без проблем регистрируются в этой системе и тем самым окончательно легализуют свой ворованный лес.

– Дело в том, что большая часть ворованной древесины так или иначе легализуется до того, как она попадает на большие дороги и на какие-то крупные пункты, где древесина принимается. Эта технология отработана уже давно. В России каждый год проводятся спецоперации на крупных автомагистралях, у проезжающих лесовозов проверяют наличие сопроводительных документов. Поэтому люди, которые возят ворованный лес, уже научились его сопровождать теми или иными документами, тем более, что новый документ на перевозку древесины не является документом строгой отчётности, и его довольно легко сделать. Система ЕГАИС тоже практически бесполезна. Проверять, входит ли эта древесина в систему ЕГАИС, в полевых условиях обычно невозможно: у нас на большей части территории страны нет достаточной связи для этого, а там, где она есть, люди обычно возят уже легализованный ворлес, – рассказывает руководитель лесной программы Гринпис России Алексея Ярошенко.

Механизмов легализации ворованного леса очень много. Они отрабатывались и совершенствовались годами.

– Самый простой из них такой: есть арендатор, у него установлена квота на вырубку древесины, но сам он не может заготовить такой объём, к примеру, у него нет лесов нужного качества, либо они недоступны. Он приобретает древесину нужного качества у чёрных лесорубов, и эта древесина у него уже легализуется, потому что у него есть документы на больший объём, чем он срубил сам. И всё, дальше эта древесина поступает в законный оборот. Она смешивается с законно заготовленной, и никто уже не сможет её отделить. Проверить, в каком лесу древесина на самом деле была срублена, в масштабах нашей страны никто не сможет. Риск, конечно, есть, как и в любом воровстве, но в лесу он довольно маленький, – рассказывает Алексей Ярошенко.

Это получёрный вариант, есть и те, которые работают полностью втёмную. – Львиная доля лесопилок в нашей стране работают вне правового поля. Они покупают лес непоня