Ъ-газета - туфелькам и не снилось жестокий бизнес 7 серия

Фестиваль танец

Танцевальная неделя в Куопио завершилась юбилейным концертом главной из местных танцевальных школ: Школа мальчиков отпраздновала 30-летие. А известные балетные компании из Франции и Италии придали фестивальным событиям европейский масштаб. Из Куопио — ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.

В идиллическом Куопио половина населения танцует, а вторая половина на это смотрит. На заливаемой по-осеннему холодным дождем Рыночной площади перед выстроенной вечно мокрой сценой ежедневно собиралась толпа под зонтиками поглазеть на танцы самодеятельности — местной и приезжей. В старенький дощатый театр "Сотку" стекалась альтернативная молодежь: тут юные хореографы пылко, но пластически инфантильно высказывались

на темы политики, экономики, мигрантов и гораздо убедительнее разбирались со своей сексуальной идентификацией. В переполненном зале "Культурная арена" в режиме нон-стоп проходил конкурс всевозможных танцшкол — от дунканисток до брейк-дансисток. В громадном фойе Музыкального центра хвастались успехами студентов летние курсы классического танца, действовавшие по "методу Вагановой". А для главной гордости Куопио — Школы мальчиков — выделили в вечернее время большую сцену Театра драмы.

Уже 30 лет эта школа под бессменным руководством Илки Лампи) учит юнцов всему — от хип-хопа до классики,— выпустив немало профессиональных танцовщиков, пятеро из них танцевали на юбилейном концерте. Однако, судя по выступлению нынешних учеников, курс на профподготовку сменили социальные задачи: теперь с мальчиками пританцовывают их мамы, а от детей не требуют не только результатов, но даже сколько-нибудь заметных усилий — главное, чтоб парнишка получал удовольствие и не болтался зря на улице.

На скромные успехи радостных финских энтузиастов легко смотреть сквозь пальцы, однако совсем другое дело, когда любительский уровень демонстрирует Ballet Biarritz — известная французская компания хореографа Тьерри Маландена. Трехактную "Золушку" Прокофьева он поставил в 2013 году почти без купюр, но спрессовал в одно отделение. В этом балете убого все: от сценографии до хореографии. Затянутая серо-голубой тканью сцена с пола до колосников утыкана черными лодочками на шпильках, точно витрина исполинского магазина. В этом стерильном пространстве Золушку беспрестанно лупят лысые крутоплечие сестры в черных сетчатых чулках и лысая мачеха на костылях (все три роли с неумеренной вульгарностью исполняют мужчины). Волшебные туфельки Феи оказываются эротическим символом — черными шпильками в обувной коробке, которые Золушка так и не надевает. На балу она дефилирует "босиком" — в мягких тапках. Однако принц все равно пленяется ею от безвыходности, поскольку все остальные женщины — безголовые манекены на колесиках в самом буквальном смысле.

С музыкой Прокофьева хореограф не церемонится, легкомысленно игнорируя все важнейшие темы и образы балета, а во время исполинского финального адажио и вовсе запускает неторопливые общие поклоны, так что вынужденные аплодисменты публики заглушают философскую кульминацию балета. Хореография же похожа на финские любительские курсы: тут много ходят, лежат, бегают, расползаются в осторожных шпагатах. "Классическую" основу составляют арабески и па-де-ша, но и с этой обязательной программой справляются далеко не все мякготелые и макаронноногие артисты. На пуантах умеет танцевать лишь одна женщина, и это не Золушка, а безымянный персонаж из свиты Феи, которая довольно некстати выкладывает все, на что способна: 12 фуэте, шене и тур-пике по кругу. Весь этот затянутый конфуз не стоил бы и упоминания, если бы сочинитель Маланден не получил за него в Берлине европейский приз Тальони как лучший хореограф — вердикт более чем странный при европейской-то конъюнктуре.

Скажем, в фестивальной программе Куопио два не слишком-то раскрученных хореографа Джузеппе Спота и Андонис Фониадакис (их работы представила итальянская компания "Атербаллетто") просто испепелили беспомощную маланденовскую "Золушку" лавой хореографической изобретательности. Урбанистический бессюжетный балет "Лего", поставленный Спотой и мастерски оформленный дизайнером Карло Черри (слепяще-белые точки на черном заднике складываются в небоскребы, мосты, автострады, рассыпаются звездным небом, вспухают горами и разверзаются бездонными пропастями), точнее было бы назвать "Городскими джунглями". Ибо ни намека на упорядоченность тихой детской игры нет в этом многолюдном омуте разнонаправленных воль, темпераментов, головокружительных комбинаций и всеядной лексики, свойственной нынешнему contemporary dance. "Антитезы" Фониадакиса, в которых современная электроника разбивается позднебарочными изысками Перголези, Скарлатти и прочих итальянцев, так же многолюдно-изобильны, принципиально полифоничны (чуть ли не каждый из 18 артистов ведет свою партию), технически наворочены и мчатся со скоростью "Формулы-1", успевая откалывать презабавные коленца. Хореограф-грек обильно и находчиво использует классические па, искажая их до неузнаваемости развинченностью позвоночников, болтанием голов, подрубанием колен, внезапными падениями и почти фристайловскими прыжками. Стройные длинноногие итальянцы демонстрируют феерическую координацию, человеческую страсть и нечеловеческую энергию. Вообще-то "Антитезы" — балет про современную битву полов, в которой торжествует синтез: прекрасный гермафродит со светящимся неоновым шаром вместо головы и неоновой трубкой между ног.