Ужесточение антитеррористического законодательства в россии_ что изменится - bbc русская служба экономика 9 класс рабочая тетрадь

Ужесточение антитеррористического законодательства в россии_ что изменится - bbc русская служба экономика 9 класс рабочая тетрадь

Для чего это делается?

Ведущий "Пятого этажа" Михаил Смотряев беседует с профессором Высшей школы экономики Леонидом Поляковым и независимым политологом Дмитрием Орешкиным. ________________________________________________________

Загрузить подкаст передачи "Пятый этаж" можно

здесь.

Михаил Смотряев: Добрый вечер, двадцать третье июня, четверг. В гостях у "Пятого этажа" сегодня профессор Высшей школы экономики Леонид Поляков и независимый политолог Дмитрий Орешкин. Почему в последний момент поправки из текста законопроекта изъяли почти полностью? Потому, что они антиконституционны

и авторы законопроекта это осознали, или по более прозаическим причинам?

Леонид Поляков: Первая версия более вероятна. Наш Совет по правам человека выразил свою точку зрения по поводу всего комплекса поправок, особенно по тем, которые ограничивали права граждан на свободу передвижения, посягая на соответствующую статью конституции. Это разумное решение, которое должно помочь принятию этого полезного законодательства. Там еще есть недостатки, которые мы обсудим, но это была главная проблема.

Дмитрий Орешкин: Это история про собачку Бенуа, который, когда рисовал театральные декорации, пририсовывал к ним собачку. А потом худсовет, которому надо было сделать замечание, просил собачку убрать, и все остальное благополучно принималось. Здесь похожая ситуация – наиболее скандальные предложения будут убраны, а остальное сохранится.

Там было две темы – прослушивание и контроль интернет-сообщения, и гражданство. Ну вот, от гражданства отказались. Это целый пакет законопроектов, который потребует изменить целый ряд законов, чуть ли не Конституцию. Разумно, что от этого отказались, но было бы разумнее отказаться и от всего остального, а оно осталось.

М. С.: Это не самая лестная трактовка, особенно для Президентского совета по правам человека. Часть пакета, посвященная лишению гражданства, была главным жупелом, но отнюдь не единственным. Что касается второй упомянутой темы, ведущие издания России подсчитали, во сколько это обойдется, да и операторы молчать не стали. Цифры разнятся, но счет идет на сотни миллиардов и даже триллионы.

И, если пакет будет принят, стоимость услуг операторов взлетит, и мобильными телефонами никто не будет пользоваться, и операторы разорятся, или никто не будет платить налоги в бюджет, потому что все деньги уйдут на установку оборудования, или соблюдение закона будет выборочным, для провинившихся.

Л. П.: Я не могу этого обсуждать, потому что абсолютно ничего не знаю о мобильной связи и интернет-передаче. Я только ознакомился с публикациями, цифры там действительно колоссальные. Первоначально эти нормы включали хранение всей цифровой информации – звук, видео и прочее в течение трех лет. Теперь это снижено до полугода.

Но, похоже, это тоже вряд ли технически осуществимо. Остается надеяться, что здравый смысл возобладает. Но один мой коллега в Совете обратил внимание, что один проект посягает на свободу совести, религиозную свободу. Мне кажется, это серьезная проблема. Хотя замысел понятен – ограничить религиозную пропаганду и "нелицензированную миссионерскую деятельность", поскольку во многих случаях проявления терроризма связаны с этим. Эту угрозу, конечно, хотелось бы нейтрализовать, но не посягая на свободу совести.

М. С.: Эксперты в этом законопроекте насчитали немало посягательств на разные конституционные свободы. И вряд ли авторы не знакомы с Конституцией.

Л. П.: Кроме Яровой и Озерова, авторы законопроекта – Алексей Констатнинович Пушков, Председатель Комитета по внешней политике, и депутат Герасимова, всего четыре автора.

М. С.: Они должны бы понимать, что законопроект не совсем соответствует нормам российского законодательства по целому ряду статей. Для чего такой законопроект предлагать на рассмотрение в Думу?

Д. О.: Это неглупые люди, они понимают, что их задача – определить, куда дует ветер, и правильно поставить парус. Именно поэтому решение будет приниматься в последний день. Они проконсультировались в Кремле, и возражать никто не будет. Это символ, серьезный шаг в сторону завинчивания гаек, а на местах нормы все равно пересматриваются произвольно. Местный начальник теперь понимает, что можно, что нельзя.

То есть ему дана команда, что надо пожестче. По-видимому, есть ощущение, что утрачивается контроль. Это предсказуемо, мы об этом говорили. Надо кого-то наказать, чтобы остальные боялись. Будет торможение, порядок, легкая репрессивная составляющая.

М. С.: В законопроекте по целому ряду статей Уголовного кодекса повысили верхний предел срока наказания, где-то вообще появились новые статьи. Например, "несообщение о преступлении", срок наказания – 1 год лишения свободы.

Л. П.: Несообщение о готовящемся преступлении – от 5 лет, кажется.

М. С.: Тут вообще начинается какой-то театр абсурда.

Л. П.: С этим я не соглашусь. Мне понятен этот страх, но не следует забывать, против чего весь этот пакет задуман. Речь идет о противостоянии террористической угрозе. Мне кажется, основной мотив – не запугать граждан, а ограничить возможности террористических проявлений.

Можно спорить, насколько ужесточение законодательства будет влиять на пресечение деятельности террористического подполья, но власть озабочена прежде всего этим. Подтверждением этому было краткое выступление Президента в Госдуме. Он даже сравнил эту ситуацию с 1930-1940 годами, когда Запад, вместо того чтобы объединиться с СССР против угрозы нацизма, допустил трагическое развитие событий. Террористическая угроза воспринимается как опасность номер один. Мотивация все-таки - борьба с терроризмом.

М. С.: Инструментарий, которым российские спецслужбы обладают сегодня, достаточен для борьбы с терроризмом. Может быть, следовало публично наказать президента Чечни за высказывание, что сотрудники федеральных ведомств на территории Чечни, если они не имеют на то его личного разрешения, будут расстреливаться?

Л. П.: Это другой сюжет. А что касается инструментов, пожалуй, соглашусь. В пакете есть еще статья, которая дает органам местного самоуправления право проводить широкий спектр мероприятий пропагандистско-воспитательного антитеррористического характера.

М. С.: Мне вспомнились наряженные под казаков граждане, которые в разных городах, включая Петербург, заходят с внеплановыми проверками в галереи, которые недостаточно патриотично воспитывают народ. Терроризм – действительно, значительная угроза, но единственная ли?

Д. О.: Комплекс действительно называется антитеррористическим, но власти всегда дают хорошие названия своим законам. Но где терроризма нет? В лагере, за колючей проволокой. Там и порядка больше. Но страна или живет по законам, или по понятиям. Но по законам она давно не живет, почему я и ушел из Совета по правам человека.

Президент Путин избрался с нарушением закона - например, в Чечне при явке 99,6% за него проголосовали 99,8%. Это называется фальсификация избирательных документов и карается статьей уголовного кодекса.

И неважно, какие в этом пакете прописаны слова. На Западе судья судит так, как прописано в законе. А у нас переквалифицируют статью, добавят туда экстремизм – поди знай, что такое экстремизм, противоправные действия. Создается намеренно расширенный коридор для интерпретационной свободы бюрократии, в том числе и в погонах. Это полицейское государство, которое создается под разговоры о борьбе с терроризмом. Но это неэффективно.

К тому же, мы будем отставать от соседей, в частности, в развитии информационных технологий.

М. С.: Спецслужбы всегда пытаются заполучить дополнительные полномочия, и им всегда их мало.

Д. О.: Я прагматик и понимаю, что спецслужбы и раньше слушали, и сейчас слушают, и будут. И там, и здесь. Наверное, это даже и нормально. Но в Британии и США никому не придет в голову возложить на информационных производителей или фирмы обязанности спецслужб. У нас им будет предложено хранить данные за свой счет, а не за счет спецслужб. Очевидно, что так тормозится развитие очень важной отрасли.

М. С.: Если пакет будет принят, насколько это окажется эффективным в борьбе с терроризмом и экстремизмом, ради которого он разрабатывался?

Л. П.: Если он реально заработает, включая профилактическую деятельность, которая возлагается на плечи местного самоуправления, это должно сработать. Работа с населением, усиление пропаганды – это превентивные действия, работа на опережение. Здесь есть серьезные перспективы.

Я не считаю наше государство полицейским, хотя, как в любом государстве, здесь есть недостатки. Этот пакет направлен на борьбу с терроризмом, подготовленный людьми, обладающими, по сравнению с нами, большей информацией. Стоит доверять профессионалам, хотя посягать на базовые права человека и гражданина нельзя. Но и в США принимался Patriot Act, который, очевидно, посягал на права граждан.

М. С.: Это правда, но Патриотический Акт – предмет для гораздо более широкой дискуссии. Насколько граждане готовы пожертвовать своими демократическими правами, если в ответ им гарантируют безопасность? А что касается экспертов, то, проглядывая базы данных по экспертам по терроризму, запрещенным организациям, ИГ, имени г-жи Яровой я не обнаружил.

Ужесточение антитеррористического законодательства в россии_ что изменится - bbc русская служба экономика 9 класс рабочая тетрадь