Российский дипломат_ украине не стоит воевать за крым – овчинка не стоит выделки - новости крыма _ события крыма бизнес 90 х

Российский дипломат_ украине не стоит воевать за крым – овчинка не стоит выделки - новости крыма _ события крыма бизнес 90 х

О том, почему не прекращается война на Донбассе, потерях Москвы от аннексии Крыма, причинах агрессии Владимира Путина и угрозе для России стать сырьевым придатком Китая рассказал ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН, бывший замминистра иностранных дел РФ (1991-1993 гг), дипломат Георгий Кунадзе.

– Почему между РФ и Украиной возникают постоянные "разночтения" по Донбассу? Например, президент Украины Петр Порошенко говорит о "развертывании полицейской миссии ОБСЕ на Донбассе", а Владимир Путин – о том, что "наблюдателям

миссии ОБСЕ на Донбассе следует выдать стрелковое оружие". Зачем нужна такая "семантическая игра"?

– Главным образом, ради самой игры. Вопрос не в названии, а в функциях и полномочиях. В принципе, всем, наверное, понятно, что никаких международных формирований, кроме как чисто символических, Россия в Донбасс не допустит. Разногласия между Россией и Украиной фундаментальны и пока непреодолимы. Ключ к урегулированию в Донбассе – восстановление контроля Украины над ее восточной границей. Россия к этому категорически не готова. Чем здесь помогут не очень понятная "полицейская миссия ОБСЕ" или, тем более, какие-то совсем непонятные "наблюдатели ОБСЕ со стрелковым оружием"?

– Были ли, на ваш взгляд, конфликт на Донбассе и оккупация Крыма предопределены российской, украинской и европейской политикой, или это случайность, экспромт, неустойчивость психики одного человека?

– Правопреемниками СССР стали все его бывшие союзные республики, однако государством-продолжателем была признана одна Россия. Объективно говоря, другого варианта у мирового сообщества не было. К сожалению, для многих в России статус государства-продолжателя СССР оказался сопряжен с восприятием постсоветского пространства как сферы ее доминирующего влияния. Таким образом, вектор политики "собирания" постсоветских земель под контроль России и наказания "ослушников" начал складываться уже к середине 1990-х годов. А уже президент Путин осознанно возвел эту политику в ранг национальной доктрины и опробовал на практике, результатом чего стали аннексия Крыма, гибридная война в Донбассе, а до этого – отторжение Абхазии и Южной Осетии у Грузии. Неожиданно свалившееся на Россию и, по большому счету, незаработанное нефтегазовое богатство обеспечило эту политику ресурсами.

Разумеется, политика США, стран Евросоюза и самой Украины все эти годы, мягко говоря, не была безошибочной, что создавало для российской реконкисты дополнительные возможности. Но все же Россия пришла к ней сама. Что касается спецопераций по овладению Крымом или по развязыванию гибридной войны на Донбассе, то решения об их проведении принимались Россией, полагаю, ситуативно.

– Как конфликт на Донбассе в краткосрочной перспективе и аннексия Крыма в долгосрочной будут влиять на отношения Украины и ЕС, а также на отношения РФ и Евросоюза?

– Крым, скорее всего, останется под контролем России, пока на смену ее нынешнему режиму не придет новый, более разумный и рациональный. При этом понятно, что обладание Крымом будет сопряжено для России с гораздо большими политическими, экономическими, военными, финансовыми и репутационными потерями, чем, например, для СССР обладание странами Балтии (законность присоединения которых к СССР тоже никто на Западе не признавал). Хотя воевать за возвращение Крыма ни сама Украина, ни ее многочисленные друзья на Западе, думаю, не будут. Грубо говоря, овчинка выделки не стоит. Совсем другое дело – военный конфликт на Донбассе. Его интенсивность ниже, чем прежде, но там по-прежнему льется кровь, взаимная ненависть сторон зашкаливает. Перспективы политического урегулирования "завязаны" на невыполнимые Минские соглашения. Остро необходимы новые политические идеи и прорывные решения. Пока их нет, конфликт на Донбассе будет оставаться постоянным "раздражителем" для отношений Запада с Россией, а для самой России – огромным бременем.

– Европа и Россия нужны друг другу?

– Европа нужна России как источник кредитов, технологий и высокотехнологичной продукции, как покупатель российских энергоносителей, как место обитания российской элиты и как сообщество стран, некоторые из которых склонны на компромиссы с российским руководством и податливы на его "подарки". В свою очередь, Россия нужна Европе, главным образом, для того, чтобы в какой-то мере "застраховаться" от неожиданностей и неприятностей, на которые горазда российская внешняя политика.

– Какова вероятность того, что Украина на долгий период зависнет в статусе "буферной зоны" между РФ и ЕС?

– "Буферная зона", "санитарный кордон" и другие подобные конструкции – это своего рода "времянки". На постоянной основе они существовать не могут. Было когда-то два, по сути дела, "буферных", точнее прифронтовых государства – Южная Корея и Южный Вьетнам. Одно – Южная Корея – проявив волю и целеустремленность, смогло со временем стать неотъемлемой частью мировой экономики и достойным членом сообщества демократических государств. Другое "буферное государство" – Южный Вьетнам – ни воли, ни целеустремленности не проявило с известными для себя последствиями (в 1976 году южновьетнамский режим потерпел поражение от Северного Вьетнама и прекратил свое существование, – ред.). Что касается Украины, то она, по моему твердому убеждению, имеет все необходимое для того, чтобы, проведя давно назревшие экономические, политические и военные реформы, превратиться в достойное государство объединенной Европы, пример для других постсоветских стран.

– Почему РФ пошла по пути создания своих интеграционных объединений, а не интеграции с Европой? И возможен ли был такой сценарий (более тесная интеграция с ЕС, зона свободной торговли и безвизовый режим, к примеру) в 1990-х или 2000-х годах?

– Экономисты, наверняка, назовут много причин, по которым этого не произошло. Я же думаю, что нисходящая эволюция политического режима и сопутствовавшая ей интеллектуальная и нравственная деградация элиты, да и всего общества, сделали интеграцию России с Европой невозможной.

– Зачем России СНГ, Евразийский союз, ОДКБ?

– Организации эти в своей массе – чистый фейк. Думаю, что России они нужны отчасти для договорно-правового удержания в своей орбите оставшихся постсоветских стран, но в еще большей степени для того, чтобы ощущать себя лидером какой-никакой группы государств.

– Нет ли противоречия в том, что РФ находится в ШОС и Евразийском союзе, пространства которых накладываются друг на друга в Центральной Азии? Не создает ли это потенциала для экономического конфликта с Китаем за контроль над регионом?

– Не вижу противоречия. Обе названные организации существуют скорее на бумаге, чем в реальности. Их главная функция – служить площадкой для встреч лидеров государств-участников и для подписания массы пустых декларативных документов. Таких организаций можно создать еще несколько, и они прекрасно уживутся друг с другом. А за экономический контроль над Центральной Азией Россия с Китаем не соревнуется в силу несовпадения специализации.

– Кто Китай для РФ?

– Китай для России – незаменимый деловой партнер, обладающий финансовыми ресурсами, которые могут быть вложены в проекты в России. Проблема лишь в том, что при продолжении нынешних тенденций Россия в обозримой перспективе может превратиться в сырьевой придаток Китая. И окажется вынуждена играть по его правилам, поскольку заинтересованность Китая в российских энергоносителях сильно преувеличена (по расчетам Оксфордского института энергетических исследований и китайской корпорации CNPC, в 2020 году Китаю потребуется закупить за границей 170 млрд кубометров газа. Около 80 млрд поступит по трубам из Центральной Азии, еще 12 млрд – по трубопроводу из Мьянмы и почти 82 млрд кубометров – в сжиженном виде, танкерами-газовозами. Эти три источника с избытком покрывают потребности КНР в импортном газе. Места для других поставщиков нет, – ред.). Политическое партнерство России и Китая довольно ограничено. С одной стороны, Китай не осуждает Россию за ее внешнеполитические авантюры. Остракизм, которому подвергают Россию в мире, Китаю скорее на руку: такая Россия заинтересована в Китае как никогда раньше. С другой стороны, Китай не поддерживает Россию в ее противостоянии со всем миром: у Китая в этом мире свои интересы, жертвовать которыми он не готов.

– Зачем российскому руководству говорить об "интеграции интеграций" (Путин) между ЕС и Евразийским союзом? Почему руководство РФ, как мне кажется, хочет быть равно условному "Брюсселю", а не национальной державе Европы, не условному "Берлину" или "Парижу"?

– Ответ прост: российское руководство обуреваемо гордыней, далеко превосходящей его реальные возможности.

– Хочет ли российская дипломатия развалить Евросоюз или ослабить его интеграцию в уже существующих границах?

– Российская внешняя политика нацелена на максимальное использование разногласий между странами Евросоюза. Это обычная практика для государства, оказавшегося в положении России. Другое дело, что Россия проявляет при этом, мягко говоря, неразборчивость в средствах, а морально-нравственные нормы политики толкует, порой, весьма произвольно.

– Почему РФ вступила в союз с Ираном в Сирии и в конфликт с Турцией и арабами-суннитами? Может ли Россия остановить энергетические проекты, завязанные на Азербайджан, Грузию, Турцию, ЕС и, возможно, иракский Курдистан (Южный газовый коридор)?

– Остановить проекты транспортировки газа в обход своей территории России, по-моему, трудно, скорее даже невозможно. А выбор партнеров в Сирии был у России крайне ограничен, точнее отсутствовал совсем.

– Возможна ли нормализация отношений Москвы и Анкары до уровня середины 2000-х годов?

– Президент Путин воспринял конфликт с Турцией как "личное оскорбление", нанесенное ему президентом Эрдоганом, которого он считал своим "другом". Как любит повторять Владимир Путин, предавший друг хуже врага.

online. ua

Тэги: аннексия крыма, георгий кунадзе

Российский дипломат_ украине не стоит воевать за крым – овчинка не стоит выделки - новости крыма _ события крыма бизнес 90 х