Абызов_ мы основываемся на абсолютно устаревшей советской системе образования - l! fe. ru кредиты с 20 лет наличными

Абызов_ мы основываемся на абсолютно устаревшей советской системе образования - l! fe. ru кредиты с 20 лет наличными

"Мы позитивны и открыты сейчас к диалогу, в том числе со странами, которые предъявляют к нам сейчас санкции"

При этом, реализуя свои задачи, будем опираться в экономике на новые технологии. Прозвучали новые задачи по образованию и по инвестициям в человеческий капитал. Мне очень понравилось новое решение президента о создании Совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам. Мы уже давно говорим о необходимости внедрения в практику государственного управления проектных принципов, которые бы заставляли государственных чиновников, служащих ориентироваться не на процессы,

не на пустой отчёт, а на достигнутый результат. Президент сказал, что в рамках нескольких направлений, таких как создание рабочих мест, экспорт, поддержка малого и среднего бизнеса, должны быть поставлены очень чёткие результаты и очень чёткие измеримые показатели к 20 и 25 году. В целом очень яркое и сбалансированное программное выступление президента, которое выставляет повестку для работы правительства на ближайший год.

М. АНДРЕЕВА: А вот вы говорите: "Инвестиции в человеческий капитал…". Самая лучшая инвестиция в человеческий капитал — это, на мой взгляд, образование. Что будет делаться в этом направлении. Нареканий у нас очень много. С теми же слушателями мы общаемся, они говорят: "Вот! Систему образования поменяли! И всё стало плохо!" Плохо?

М. АБЫЗОВ:

"Я не считаю, что мы радикально изменили систему образования"

Мы её, с моей точки зрения, как эксперта, недоделали. Мы до сих пор основываемся на абсолютно устаревшей советской системе образования, как в высшем, так и в среднем образовании. У нас оно не вариативное. На сегодняшний день оно не позволяет полностью раскрыть потенциал личности с первых образовательных шагов, с детского сада, и в этом основная проблема.

М. АНДРЕЕВА: Уравниловка?

М. АБЫЗОВ: Не просто уравниловка. Мы работаем по шаблонам. Ты должен петь столько, плясать столько, столько заниматься физкультурой, математикой и т. д. А у людей разные таланты, разные способности. На сегодняшний день наша образовательная машина не способна распознавать их в ребёнке в четыре года. Я вчера говорил об этом на сессии про развитие человеческого капитала. Два дня назад был на лекции по семейной психологии (ради интереса, потому что интересный профессор читал её). Я понял, что у нас российский и советский родитель плохо понимает, как воспитывать современную личность, как правильно общаться с детьми, какие навыки в них развивать. Нам, на самом деле, надо в первую очередь заняться образованием родителей (и будущих, и сегодняшних), чтобы они с нашим человеческим капиталом начали работать, когда этому человеческому капиталу один день отроду. Наверное, тогда эти родители будут предъявлять совсем другие требования и к государству.

"Мы замечательно решили проблему по ликвидации очереди в детских садах – это было очень важно, потому что мы дали родителям возможность высвободить время и быть возмещённым в экономическую жизнь: работать, зарабатывать деньги, отдав ребёнка на воспитание в детский сад"

Но есть ли в этом смысл, если детский сад будет своеобразной камерой хранения. Сдал ребёнка – получил вечером – заработал денег. Вызов сегодняшнего воспитания ещё и заключается в том, что, по сравнению с нашими родителями, мы гораздо меньше времени проводим с ребёнком. Стали появляться няни, ему предоставлено гораздо больше возможностей для персональной самореализации. В этой части мы занимаемся больше собой, чем детьми. Поэтому образование — это очень сложный вопрос, здесь нет простых рецептов.

М. АНДРЕЕВА: Михаил Анатольевич, ваша тема — непосредственно открытое правительство. Программа давно реализуется. Нам иногда кажется, что чиновники порешают что-то, до людей не доносят, и отсюда возникает недопонимание. Когда эта ситуация переломится? Когда до людей начнут доходить сведения?

М. АБЫЗОВ: С чего мы начинали четыре года назад, когда стартовал проект открытого правительства, с того, что мы не просто не объясняли людям сути предполагаемых решений, но и люди узнавали о них либо по факту их принятия, либо когда это решение на человека обрушивалось, хорошее или плохое, то есть по факту. Мы советовались с экспертами, делали это с закрытыми дверями, и тогда, действительно, это носило характер междусобойчика. Что сегодня происходит? Практически все решения государственное правительство разрабатывает. Мы разрабатываем с участием заинтересованной стороны. Если это касается предпринимателя, мы привлекаем предпринимателя, если это касается общества в целом, мы привлекаем соответствующие общественные организации. И надо сказать, что сегодня в составе референтных групп нет таких претензий к правительству (что мы закрыты и не привлекаем их к работе). Но и наоборот, предприниматели на сегодняшний день уже говорят: "Вы нас настолько задействовали в принятии решений, что у нас уже не хватает времени для того, чтобы работать". Хотя в основном мы взаимодействуем с общественными организациями, которые объединяют бизнесменов. Они выполняют здесь роль активного коммуникатора — это и РСПП, "Деловая Россия", "Опора России", Торгово-промышленная палата. Но иногда мало раскрыть информацию о предполагаемом решении, важно правильно объяснить, зачем мы его хотим принять и какие будут результаты. Есть разные примеры. Есть пример с системой "Платон", когда мы явно не доработали. В процессе подготовки к принятию "Платона" все формальные процедуры были приняты. С предпринимателями и с объединениями, которые объединяют перевозчиков, была проведена работа и разъяснена, но не докрутили. Думали, что провели протокольное мероприятие, рассказали — все всё поняли. Нет. Но, сделав выводы, посмотрите, как мы построили работу над принятием изменений в правилах дорожного движения с введением термина "опасное вождение". Что мы сделали? Первое, мы собрали всех экспертов и всех заинтересованных для того, чтобы сказать: "Мы хотим предложить вот такую формулировку, которая бы описывала опасное вождение". Нам сказали: "За этой формулировкой можно понять что угодно". Это создаёт коррупционный риск, это непонятно ни для водителя, ни для эксперта, очень много трактовок. Мы отложили этот документ и сказали: "Давайте, вместе с вами доработаем". Мы приняли развёрнутую формулировку, которая не оставляет чёрных пятен, непоняток. Но мы сочли, что этого тоже недостаточно, мы создали библиотеку видеороликов, анимационных презентаций, социальную рекламу и создали отдельный сайт, каким образом классифицируется факт опасного вождения. Мы сделали это открыто для всех участников дорожного движения. Мы ориентируем инспекторов ГИБДД руководствоваться не только буквой в законе, но и этим наглядным материалом, чтобы не придираться там, где это излишне. Вот это был позитивный пример, когда мы объясняем, продвигаем и делаем понятной суть государственного решения.

М. АНДРЕЕВА: К сожалению, это не всегда работает. Не надо далеко ходить за примером — мост Ахмата Кадырова. Может, оно и правильное решение, но у людей возникли вопросы. Поэтому в Петербурге доска Маннергейма тоже неоднозначно воспринята. Иногда людей как бы исключают из процесса, и у них возникают вопросы, а задать их некому.

М. АБЫЗОВ: Что касается наименования улиц, присвоения памятных знаков и т. д. — это всё-таки задача региональных властей: информировать людей и объяснять суть решения. Могу сказать, что никогда не будут довольны все. Кому-то не нравится Маннергейм, кому-то нравится.

М. АНДРЕЕВА: Я не могу сказать, что он мне не нравится. Он был выдающимся военачальником, маршалом, но это личность противоречивая. Люди-то не поймут.

М. АБЫЗОВ: Продемонстрирую вам один эпизод, который меня сильно поразил. На монументе, воздвигнутом на Бородинском поле, в ознаменование столетия битвы при Бородине написаны слова памяти русским и французским воинам. Насколько были великодушны государство и элита, которая чтила всех убиенных и погибших. Это великодушие, которому нам надо ещё поучиться у русской истории.

М. АНДРЕЕВА: А госкомпании прозрачные, открытые?

М. АБЫЗОВ: Они разные. Нельзя их всех одним миром мазать. Есть кампании, которые абсолютно прозрачные, технологичные, а есть те, к которым возникают вопросы. Могу сказать, что работа, которую ведёт корпорация "Росатом", прозрачность закупок, инвестиционных программ, современность развития технологий – это один из лучших образцов, что у нас сегодня есть в государственном активе. Неоднозначная ситуация по Роснано. Она работает как рисковый инвестор. По сути своей деятельности она не управляет доменными печами и сталепрокатом. Она вкладывает в технологии. И если бы все знали, какие технологии завтра выстрелят и окупятся, то тогда бы это так не работало. А разве Apple в инвестировании не ошибается? Посмотрите, сколько миллиардов долларов они инвестируют в технологии, которые не выстреливают.

М. АНДРЕЕВА: Когда "Роснано" сделает что-то похожее на iPhone, тогда можно будет говорить об этом.

М. АБЫЗОВ: Если не будет пробовать, не сделает никогда. Я могу сказать, в чём проблема отсутствия у нас венчурного предпринимательства и развития новых технологий. Скажите, какая главная проблема?

М. АНДРЕЕВА: Боятся.

М. АБЫЗОВ: Абсолютная нетерпимость к неуспеху. Но посмотрите, что было бы, если б в Америке предприниматель, который вкладывает в новые технологии и потом разоряется, заново не поднимался бы и не развивался. Не было бы сегодня Apple. Большая терпимость и толерантность нам нужна.

Абызов_ мы основываемся на абсолютно устаревшей советской системе образования - l! fe. ru кредиты с 20 лет наличными