Уроки референдумов в ссср – после _брексита_ - bbc русская служба святогор 4 бизнес центр

Уроки референдумов в ссср – после _брексита_ - bbc русская служба святогор 4 бизнес центр

На этом фоне и возникла идея общесоюзного референдума по следующему вопросу: "Считаете ли вы необходимым сохранение СССР как обновлённой федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере обеспечиваться права и свободы человека любой национальности?"

Можно все что угодно думать про эту формулировку, но она в корне отличалась от фразы в советском гимне, одобренном Сталиным – "Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки Великая Русь". 17 марта 1991 года в референдуме приняли участие 178,6 миллиона человек. Из них 113,5 миллиона, или 76%, ответили "Да". Новая политическая реальность

Что же я вижу

общего между советским референдумом и нынешней политической ситуацией после референдума в Великобритании?

Первое: и советский референдум, и британский референдум родились в голове политических лидеров - Михаила Горбачева и Дэвида Камерона соответственно. Оба лидера решили, что обращение к общенародному волеизъявлению поможет им разрубить узел политических проблем, с которыми они столкнулись.

Image copyright Getty Image caption

Популистская волна в Британии поднялась на национально-консервативном фланге, но приобрела такой же непримиримый характер борьбы против внешнего и враждебного "Центра"

Молодежь голосовала против "брексита", но для более пожилых и менее образованных англичан на первое место вышел протест против "Евроцентра", чуждого им психологически и культурно. Если постимперский синдром побуждал в 1991 году многих русских поддержать Ельцина и "великую Россию", то сходный синдром проявился у многих англичан и выразился в поддержке выхода из ЕС.

Второе. В обоих случаях мы имеем дело с опасной поляризацией в народе и с бурлящими в обществе страстями, которые делают более трудным рациональное решение реальных проблем.

В случае с СССР в начале 1991 года народное недовольство было использовано Ельциным, а не русскими правыми националистами. Формой борьбы с "тоталитарным Центром" стал демократическо-либеральный популизм. Центром этого движения стала Москва, где находилось громадное большинство высокообразованных, космополитически настроенных людей. Борис Ельцин и лидеры движения "Демократическая Россия" вели себя, как новые большевики. Они отвергали компромиссные соглашения с Горбачевым.

Ряд лидеров демократического движения (Юрий Афанасьев, Геннадий Бурбулис и другие) считали, что нужно давить и валить "тоталитарный Центр", идти на революционный штурм. Что делать после этого, они не представляли. Ни конкретной экономической программы, ни навыков власти у них не было. Многие историки полагают, что это поведение было роковой ошибкой – уже через несколько лет не только Горбачев, но и либерально-демократическое движение в России оказалась на обочине политического процесса. Если бы они действовали вместе, результат мог бы быть другим.

В случае с "брекситом" популистская волна поднялась не на либеральном, а на национально-консервативном фланге, но приобрела такой же непримиримый характер борьбы против внешнего и враждебного "Центра" - прежде всего Брюсселя, но в какой-то степени и против Лондона, где находится правительство, Сити, и откуда исходят волны космополитизма и европеизма. "Хватит кормить Брюссель"

К новому популизму примкнули, как это часто бывает с революционными переменами, представители этого самого "Центра" - наиболее ярким из них стал Борис Джонсон. При всем несходстве двух Борисов, Ельцина и Джонсона, они сыграли сходную роль в драме народного выбора. Джонсон серьезным образом усилил движение за выход из Евросоюза – своей риторикой и образом бывшего члена истэблишмента, а ныне - "народного защитника". В ходе дебатов поляризация между двумя лагерями приобрела почти такой же непримиримый и ожесточенный характер, какой она носила между Горбачевым и Ельциным в феврале-марте 1991 года.

Когда начинают кричать о свободе, говорить о ее цене как-то не принято – такова история всех революционных и контрреволюционных движений

Оглядываясь назад, трудно оспорить правоту этого аргумента. Даже громадная и богатая ресурсами Российская Федерация, где Ельцин и Гайдар начали "большой прыжок" в рынок отдельно от всех других республик, пережила 8-9 лет "великой депрессии" - нищеты, унижений, разрушения социального государства и громадного ослабления ее роли в мире. Что уж говорить о таких маленьких республиках, как Грузия, Молдова или Армения, которые распад СССР вверг в нищету и этнические конфликты.

Но кто внял предупреждениям Горбачева, а также грозным предостережениям советских экономистов и финансистов весной 1991 года? Люди в Российской Федерации - особенно люди в провинции, рабочие и шахтеры - поддержали Ельцина, потому что тот говорил: "Хватит России кормить другие республики!" Народ поддался на дешевый, но, к сожалению, привлекательный популистский трюк – призыв к экономическому и политическому сепаратизму, ложный тезис в том, что поодиночке легче справиться с кризисом, чем вместе. Почему не работают доводы разума

В случае с Евросоюзом "великой депрессии" нет, но после 2009 года наступил конец "замечательного 30-летия": вырвались наружу проблемы неравенства между Севером и Югом, странами-кредиторами и странами-должниками, молодежь многих европейских стран оказалась без работы. В условиях, когда гарантии постепенного роста общего пирога сменились страхами по поводу того, как делить уменьшающийся пирог, жупел иммигрантов дал почву для новых правонационалистических движений.

Image copyright Getty Image caption

Аргументы еврооптимистов не доходили до сознания миллионов людей, а воспринимались как попытки истэблишмента запугать их

Европейские и американские финансовые институты, Банк Англии и множество экспертов объясняли накануне референдума 23 июня, что результатом "брексита" будет неизбежное падение рынка, возможный отток капиталов, снижение уровня жизни для многих жителей Великобритании, рост безработицы, ослабление фунта, и трудности для британской торговли.

Но, как заметил в своем интервью 20 июня бывший премьер-министр Джон Мейджор, эти аргументы не доходили до сознания миллионов людей, а скорее воспринимались как попытки истэблишмента запугать и надуть их, погасить "движение к независимости и суверенитету". Когда начинают кричать о свободе, говорить о ее цене как-то не принято – такова история всех революционных и контрреволюционных движений.

Четвертое и последнее. Оба референдума - и советский, и британский - способствовали подъему популистской волны, и остановить разрушительную силу этой волны крайне сложно. Лишь оглянувшись на оставленные ей руины, люди могут очнуться и задуматься о последствиях "победы".

К последствиям референдума по сохранению СССР можно отнести и референдум 1 декабря о независимости Украины. Уже на голосовании 17 марта 1991 года в трех областях Западной Украины в бюллетени был внесен пункт о полной независимости этой республики. Но руководство Украины – еще вполне советское и не вышедшее из КПСС – все еще выжидало. Когда же Россия провела свои президентские выборы, а затем, в ходе августовского путча, президент Ельцин объявил себя "заместителем" Горбачева и вел себя как де-факто лидер СССР – украинские аппаратчики поняли, что настал час решительных действий.

Популизм на старом континенте будет только набирать силу, и все больше людей будут поддаваться соблазну радикального протеста, вопреки доводам разума и истории

Одно дело иметь сверху союзный центр во главе с толерантным полурусским-полуукраинцем Горбачевым. На таких условиях Украина еще могла остаться в обновленной федерации или конфедерации. Другое дело - Ельцин, провозгласивший "сильную Россию" и пытающийся захватить в свои руки всю армию, ВПК, ядерное оружие, и общесоюзную собственность. Это уже было слишком.

Назначив в конце августа референдум о независимости и назначив на тот же день народные выборы президента Украины, Леонид Кравчук и его коллеги поставили крест на существовании какой-либо конфедерации республик вместо Советского Союза. Украина обрела независимость, которой жаждали многие. Но ни этот референдум, ни резкий развод между Украиной и Россией, который произошел после него, не решили многие спорные вопросы и стали "победой", которая стоила и еще будет стоить очень дорого и украинскому народу, и российскому народу. Победа или поражение?

В случае с "брекситом" - наиболее опытные политики из лагеря "сепаратистов" скоро поймут, на что они напоролись, а вместе с ними – вся страна. Но разрушительные последствия "брексита" еще только начинают обретать свои очертания. Лидеры правых партий во Франции, Нидерландах и Италии окрылены победой сепаратистов в Великобритании и уже требуют от руководства своих стран права на референдум. Популистский бунт против Брюсселя сопровождается риторикой о необходимости ликвидировать "дефицит демократии" и "дать народу право решать свою судьбу".

Image copyright Getty Image caption

Разрушительные последствия "брексита" ещё только начинают обретать очертания

Хуже всего то, что это не риторика – реально существует "дефицит демократической легитимности", заложенный в невыборном характере институтов Евросоюза, а также в техно-бюрократическом языке их постановлений – языке непонятном широким массам. Этот "дефицит демократизма" не является таким фатальным, как политический кризис Советского Союза, но пока неясно, как его можно преодолеть.

Горбачев пытался привить СССР демократию, но этим лишь ускорил его развал. Чего можно ожидать в случае с Брюсселем? Приведут ли переговоры между европейскими лидерами и лидерами Великобритании к дальнейшей дестабилизации Евросоюза?

Ясно только одно - пока эта проблема не решена, популизм на старом континенте будет только набирать силу, и все больше людей будут поддаваться соблазну радикального протеста, вопреки доводам разума и истории.

Уроки референдумов в ссср – после _брексита_ - bbc русская служба святогор 4 бизнес центр